Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №3  за 1998 год

Они ушли,

Имена их исчезли вместе с ними,

Но писания заставляют

вспомнить их.

Надо, однако, сохранить для науки то, что мы сумели увидеть сегодня, ибо природа беспощадна, естественные разрушения неизбежны, а время от времени в Египте случаются и землетрясения, которые вообще могут уничтожить памятники. Итак, за работу.

Стараясь не терять времени, мы снимаем копии рельефов на кальку, в то время как нанятые египетские рабочие расчищают засыпанную часть гробницы и погребальные камеры. Для того, чтобы передать впечатление от внутреннего облика гробницы — такой, как она предстала перед нашими глазами, — нужны качественные фотографии.

И вот мы отпускаем рабочих на один день, чтобы смонтировать искусственное освещение и сделать первые фотопробы. С нами остается только инспектор Службы древности Санаа Фуад Заки, с которой мы уже успели подружиться.

Да, непросто даже с хорошей техникой получить нужный снимок восточной и западной стен. Их длина около четырех метров, а хорошей фокусировке донельзя мешает воздвигнутый посередине гробницы столб, который поддерживает поврежденный временем потолок.

К концу рабочего дня нам, кажется, удается решить все задачи, остается только сделать снимки погребальных колодцев сверху, среди которых и труднодоступный колодец хозяина гробницы. Наконец кадр выстроен, освещение налажено, остается только нажать кнопку фотоаппарата — и вдруг, о, ужас! Одна из двух осветительных ламп, смонтированная на штативе и имеющая внутри компьютерную регулировку параметров освещения, проделав в воздухе малый пируэт, летит вниз с десятиметровой высоты.

Легкий хруст прикрывающих фонарь крылышек, которые при полете задели каменные стены колодца, и затем тишина. Наше освещение или точнее его половина, без которой второй фонарь уже никогда не даст нужного эффекта, принесена в жертву Хафраанху. Воистину его душа, привыкшая в прошлом получать ежедневные подношения, потребовала мзду и от нас, вторгшихся в ее владения...

Под угрозой оказались работы, на которые уже имелось разрешение и без выполнения которых сезон был бы неэффективен. Восполнить же потерю можно было только в Москве, в Каире такого освещения купить нельзя.

Санаа очень близко к сердцу приняла случившееся и старалась убедить нас, что лампу удастся извлечь. Однако для того, чтобы проникнуть внутрь, нужна специальная раздвижная лестница, ибо обычную туда нельзя опустить без риска разрушить до основания потолок и близлежащие рельефы. Но зачем нам осколки фонаря? Остаток дня прошел мрачно, и мы решили забыть о случившемся, понимая, что египетские боги и духи умерших не простили нам нарушения их покоя.

Утром бригада рабочих, как всегда, ожидала нас у входа в гробницу. Санаа что-то быстро объясняет им, и даже наших слабых знаний арабского достаточно, чтобы понять их диалог. Египтяне решают помочь нам. В ответ на наши энергичные возражения на английском, что, мол, операция рискованна и что человеческая жизнь дороже всего, мы получаем сдержанные просьбы не волноваться. И прежде чем успеваем вмешаться в происходящее, трое уже держат на веревке смельчака — он спускается в колодец, опираясь пальцами босых ног на едва заметные выступы на его отвесных стенах, которые были сделаны еще для рабочих, опускавших когда-то мумию Хаафранха.

Повторив путь своих далеких предков, рабочий прикрепил к веревке потерянную лампу, а вскоре, благодаря усилиям своих товарищей, тянувших его изо всех сил, благополучно выбрался из погребения. Извлеченная со дна колодца лампа при подсоединении к электрической розетке издала характерный звук включившегося компьютера (это основная и самая хрупкая ее часть), а потом загорелась и сама. Сломалась лишь пластмассовая ручка, с помощью которой лампа крепилась к штативу.

Возблагодарив богов за свершенное чудо, мы прежде всего взялись за расчистку колодца. Случай с лампой показал, что там, на глубине, перед входом в погребальную камеру, лежит мощный слой песка, иначе нашей лампе никогда бы не уцелеть, а значит, за ним есть еще что-то. И действительно, целая корзина погребальной утвари была поднята наверх, а затем были полностью очищены погребальные покои самого хозяина, спланированные и ориентированные иначе, чем все остальные колодцы в исследованных нами помещениях.

Теперь слово за специалистами: топографами, керамологами, антропологами, эпиграфистами... А сколько еще надо провести кабинетных и полевых исследований, чтобы датировать гробницу, материал которой дает на этот счет весьма противоречивую информацию.

Однако мы сделали уже много для того, чтобы Хафраанх пережил свое новое рождение, а значит, верно, что похороненному по египетскому обряду суждена жизнь вечная...

Мы пришли на восточное плато Гизы несколько лет назад, через 30 лет после того, как российские археологи под руководством академика Б. Б. Пиотровского вынуждены были из-за нехватки средств уступить концессию другой стране.

Проведение Российской археологической экспедиции в Гизе, которая продолжится и в этом году, стало возможным благодаря усилиям многих людей. Мы глубоко благодарны заместителю председателя Московской городской думы А. Н. Крутову; Генеральному директору Московской межбанковской валютной биржи А. В. Захарову, управляющему делами ММВБ Н. Н. Сурикову; президенту Российской Академии художеств 3. К. Церетели.

Мы надеемся на будущие открытия, а также на то, что отечественная школа египтологии будет жить и успешно развиваться.

Элеонора Кормышева,

доктор исторических наук,

фото участников экспедиции.

Гиза

В Нувейбу мы влюбились, что называется, с первого взгляда. Представьте себе такую картину: узкий, километров пять-шесть шириной, Акабский залив, с обеих сторон скалистые бурые горы.

С египетского берега в море вдается широкий песчаный язык, намытый селевыми потоками из просторного ущелья лет эдак десять тысяч назад, когда ливни в этой части нашей планеты были обычным явлением. На песчаной косе — малюсенький бедуинский поселок, с рощицами пальм, застроенный просторно, хаотично — места хватает.

А рядом, у самой кромки прибоя — гостиница с двумя десятками однокомнатных домиков-шале. Прямо перед пляжем в воде темнеют два коралловых рифа. Все вместе: глухая провинциальность, не присущая обычно курортам, широкий песчаный пляж, ласковое лазурное море, рифы и горы — вдалеке, в Саудовской Аравии, и за спиной — создает атмосферу уюта и гармонии.

Между прочим, прежде, чем попасть в Нувейбу, мы побывали еще на двух курортах Южного Синая — Шарм аш-Шейхе и Дахабе. Шарм аш-Шейх очень популярен в Европе, в его международном аэропорту ежедневно приземляются чартеры из многих европейских городов.

Но этот курорт рассчитан на отдых несколько иного рода, чем тот, к которому мы привыкли. Его гостей привлекает не столько пляж, общий для всех гостиниц и зажатый между двумя скалами, сколько возможность поплавать с аквалангом или маской у коралловых рифов. Каждое утро десятки катеров отправляются к соседним островам или к южной оконечности Синая, известной как Рас-Мухам-мед. Там в 1989 году был создан национальный парк. Рифы Рас-Мухаммеда считаются лучшими в северном полушарии по разнообразию форм и красок, по количеству обитающей рядом с ними живности.

Дахаб понравился нам больше. Он чем-то похож на Нувейбу — тот же песчаный пляж, выдающийся в море. И претензий в Дахабе поменьше, чем в Шарм аш-Шейхе. Делится он на две не похожие друг на друга части. С левой стороны тянется вдоль пляжа километра на полтора молодежный городок с дешевыми гостиницами и ресторанчиками, обитатели которого не признают условностей ни в одежде, ни в поведении. Справа же — несколько добропорядочных гостиниц для взрослых.

И все же по сравнению с Нувейбой в Дахабе чего-то не хватает. То ли береговая линия не так живописна, то ли горы на той стороне залива далековаты, а может, зелени поменьше. Короче, еще в ту самую первую нашу, теперь уже давнюю, поездку по Южному Синаю мы сделали свой выбор в пользу Нувейбы. И никогда потом ей не изменяли.

Синай — Египет и не Египет одновременно. Собственно Египет это земледельческие районы долины и дельты Нила. А тут — пустыня, с редкими крошечными оазисами и колодцами, песками на севере и горами на юге. Кстати сказать, Синай, в отличие от остальной территории Египта, лежит в Азии, а не в Африке.

Начинается Синайский полуостров сразу за Суэцким каналом — всего каких-то 120 километров от Каира. Но веками он считался отдаленной периферией.

Египтяне с их крестьянскими привычками никак не могли понять, какую пользу можно извлечь из 60 тысяч квадратных километров песка и камня: ни воды, ни пахотных земель. Честь «второго открытия» Синая принадлежит... израильтянам.